та, под недовольный мужской голос, приоткроется, и тут же, дернув, распахнули шире, а на пороге застыл небритый, среднего роста гражданин, в трениках и майке, явственно дыхнувший на нас перегаром.

Увидев перед собой трёх совсем не радостных мужиков на голову себя выше, он сглотнул и уже тише переспросил:

— Э-э, вам кого?

— Полиция, — ткнул я ему удостоверение в лицо, — ваши документы.

Одного взгляда мне хватило, чтобы понять, что это не игрок. Хотя бы потому, что игроки не страдают похмельем, а баффы и дебаффы от выпитого никак не отражаются на их внешнем виде. А здесь, все признаки утреннего бодуна были, что называется, на лицо.

Потратив на профилактическую беседу пару минут, выяснилось, что гражданин Клюев, находясь в подпитии, решил пугнуть возмущённых его физическим состоянием и моральным обликом соседей, чтобы, как он сам выразился, не мешали жить.

Это была уже не наша компетенция, а участкового, поэтому мы поехали дальше, на место, где ночью, вроде как, пару игроков устроили дуэль, во всю применяя свои способности.

По скорой туда вызовов не было, как и сообщений о жертвах и разрушениях, поэтому сначала нужно было посмотреть на месте, что и как. Если городская инфраструктура и личное имущество граждан не пострадали, то сильно шерстить смысла нет, максимум что игрокам можно впаять это нарушение режима тишины в ночное время, — простой штраф. И рыть носом землю в таком случае, ради установления личностей нарушителей, безблагодатная да и в целом неразумная трата сил и времени.

Второй двор, в котором мы оказались, был ещё более старым, дома даже не панельные, а кирпичные пятиэтажки, стояли квадратом, с большим двором внутри. Вся немаленькая площадка поросла травой, то тут то там группками стояли деревья и хаотично разбросанные детские качели, горки и домики.

Парни пошли опрашивать сидевших на лавочке бабок, встрепенувшихся при нашем появлении, а я пошел разыскивать само место дуэли. Если тут что-то и было, то явно в глубине двора.

Качели и горки были старые, железные, не на один раз крашенные, похоже программа благоустройства дворов сюда добраться не успела. Но может оно и к лучшему. Я присел разглядывая нижний край одной из горок, искорёженный и поплывший, затем увидел на дереве сбоку длинный диагональный разрез, а потом и ещё следы активного перебрасывания заклинаниями и срабатывания перков. Анонимка не врала, дуэль тут происходила. Вот только ущерб был весьма условный и, по современным меркам, на уголовное дело тоже не тянул. Впрочем, совсем без внимания ситуацию тоже оставлять не следовало.

Зона разрушений была относительно невелика, что-то около десяти метров в поперечнике, что говорило достаточно многое о характере дуэли. Оба игрока явно друг друга знали, один имел класс ближнего боя, а второй мага, но применял только заклинания невысокого радиуса действия.

Пока я детально рассматривал пятна копоти на земле, вернулись Костя с Жекой и, судя по их виду, кое что узнать удалось. Поднявшись, я потёр почерневшие от жирной сажи пальцы, но только больше размазал грязь, вздохнул, покосившись на товарищей, произнёс:

— Явно договорная дуэль, думаю кто-то из молодых.

— Есть такие, — покивал Евсеев, — у Семёновых из тридцатой квартиры, вон в том доме, — он ткнул пальцем вправо, — сын, Николай, девятнадцати лет, игрок, вчера появлялся у родителей и, говорят, у него друг, тоже игрок есть Степан, фамилия Вернер, в соседнем, квартира семнадцать. Из игроков, есть, правда, ещё Иван Моисеич, но ему семьдесят семь было когда Система пришла, профессор в политехническом. Но, утверждают, что хоть и гном, а глупостями не занимается, продолжает преподавать, качая уровни исключительно социалкой.

В этих вопросах я подъездным бабкам доверял. Если раньше любимой темой разговоров были местные наркоманы, то теперь дамы преклонного возраста обсуждали исключительно игроков. Кто, где, какой расы, что умеет.

Вернувшись к машине, я покопался в планшете, ища среди игроков Николая Семёнова и Степана Вернера. Первый был чародеем восьмого уровня, второй разбойником десятого. Ники, соответственно “Свинтуссс” и “Гаммадрил”.

— Подходят, — внимательно изучив по ним справку, сообщил я, — ладно, вы к Семёновым, а я к Вернерам. Если выяснится, что вчера были дома, значит точно они.

Нужная квартира была во втором подъезде, на первом этаже. Подъездная дверь запиралась на кнопочный кодовый замок и была без домофона, поэтому, секунду подумав, я подошел к окну справа от неё и, просунув руку сквозь прутья решётки, громко постучал костяшками пальцев по стеклу, на случай, если кто-то дома.

Спустя пару минут в окне замелькало чуть испуганное лицо женщины, средних лет и я достал и показал удостоверение, только уже настоящее с массивной номерной бляхой на внешней стороне чёрных корочек.

— Надзор, — произнёс я, — открывайте.

Правда, осознание того, что я из органов, гражданку не только не успокоило, а наоборот, испугало сильней, но прятаться от меня она не стала и вскоре я уже заходил к ним в квартиру, цепко взглядом осматривая обстановку. Сразу же отметил несколько явно крафтовых изделий, похоже игрок качал деревообработку.

Дома была только мать — Светлана Генриховна, невысокая, чуть полноватая женщина, одетая в домашнее платье и кухонный фартук, который теребила, затравленно глядя на меня.

Я ещё раз показал удостоверение, впрочем, глянула она туда мельком, вряд-ли хоть что-то разглядев, слишком нервным было её состояние.

— Ваш сын — Степан Вернер, разбойник десятого уровня с ником “Гаммадрил”, проживает с вами? — спросил я, продолжая осматриваться.

Видно было, что семья не слишком богатая, простенькие обои, линолеум под ногами, старые деревянные плинтуса.

— Да, — тихо произнесла женщина, затем помотала головой, — то есть нет. Жил раньше, сейчас в основном со своими, там. Но иногда навещает.

— А вчера, был? — я прислушался к звукам в квартире, но всё было тихо, только из кухни доносились негромкое бульканье.

Та замялась, но под моим нахмурившимся взглядом, мелко закивала и призналась:

— Да, был.

Тут внезапно, на глазах у неё навернулись слёзы:

— Вы посадите его, да? Я знаю, у вас эта ужасная тюрьма.

Видимо сильно любила она сына, даже с учётом, что тот, не совсем человек уже. Бессмертный игрок. Впрочем, игровая раса у него была человеческой и, по статистике, связь с родственниками такие игроки держали более крепкую, чем остальные превращенцы.

— Посмотрим, — уклончиво ответил я, — но чистосердечное признание облегчает вину. Вы разрешите?

Я показал рукой вглубь коридора, шагнул вперёд. Светлана Генриховна тут же кивнула, посторонилась, пропуская меня. Хоть я и верил ей на слово, что в доме, кроме неё, никого, но проверить не мешало.

Заглянув на кухню, я увидел кастрюлю на плите, и некоторый беспорядок на кухонном столике,